Авиаперевозчик Ryanair как напоминание о несвободе

Источник

Почему я однозначно не поддерживаю позицию аэропорта «Борисполь» в истории с Ryanair?
Вся эта история на самом деле не о бизнесе. Значит, и мерять ее с позиции бизнес-выгод, как это делает руководство аэропорта, абсолютно бессмысленно.

В любой другой европейской стране приход или уход с рынка компании-лоукостера можно было бы расценивать как событие, измеряемое деньгами и степенями комфорта. Но для украинцев эта история совсем о другом. Она – о свободе. О свободе выбора, о свободе передвижения, и в том числе об информационной свободе, если хотите, потому что никакие статьи и репортажи в СМИ не заменят человеку личных впечатлений.

Неразвитый и во многом монополизированный рынок авиаперевозок – это еще один железный занавес, отделяющий нас от Запада. Если у нас нет плеяды компаний-лоукостеров, то путешествия фактически становятся уделом касты избранных. Рядовой украинец не может позволить себе билеты по 150-250 евро в один конец. А значит, внешний мир для него, как был, так и остается недоступным. Даже несмотря на безвиз. Сравните средние цены на авиабилеты в Европе и в Украине, и у вас возникнет стойкое впечатление, что украинцы – самый зажиточный народ на старом континенте, поскольку цены здесь в разы, а то и на порядок выше европейских.

Именно лоукостеры сегодня во многом формируют рынок, и формируют по праву
Мое мнение таково, что именно критерий свобода/несвобода должен быть главным маркером при принятии тех или иных государственных решений. Потому что именно идея свободы де-факто стала объединяющей национальной идеей для современных украинцев.

С таким ключом и нужно подходить к решению любых больших задач. Будь то приход новых перевозчиков, создание конкурентной бизнес-среды, развитие общественного вещания, поддержка упрощенной системы налогообложения или медицинская реформа. Все то, что освобождает нас, должно поддерживаться людьми во власти, которые пришли во власть на идеях Майдана и при поддержке Майдана. Все то, что закрепощает нас, наоборот, должно отвергаться как не отвечающее интересам украинцев. Исключение в этом вопросе может быть одно-единственное – безопасность общества в связи с российско-украинской войной, как это было с запретом российских соцсетей в нашей стране.

Вот почему мне как гражданину совершенно не интересны расчеты и потери аэропорта «Борисполь» от прихода Ryanair. Сколько бы ни потеряло это конкретно взятое государственное предприятие, Украина как государство выиграет несоизмеримо больше. Потому что выиграют его граждане, потому что выиграет рынок, потому что за Ryanair придут другие компании и возможности, потому что следом придут инвестиции в инфраструктуру, придут новые рабочие места, откроются новые туристические потоки в страну и т.д.

И выигрыш этот будет огромен, поскольку настоящие деньги приходят только туда, где есть эта пресловутая свобода. Недаром все крупнейшие экономики мира – это экономики демократических стран, а рулевым глобального мира являются США, где свобода – главный фетиш и флаг.

Вот почему решение по Ryanair должно быть политическим и должно быть выведено за скобки интересов одного госпредприятия.

Вот почему я за то, чтобы разразившийся скандал стал для нас одним из тех уроков, которые мы так быстро усваиваем в последнее время, и дал свой результат. Чтобы Ryanair все-таки пришла на наш рынок, а за ней – и другие бюджетные компании, чтобы МАУ развивала свою лоукост-программу. Чтобы появились, наконец, лоукостеры на внутренних украинских рейсах, и авиакомпании своими ценами составили реальную конкуренцию железнодорожному транспорту. Это пошло бы на пользу и нам, и «Укрзализныце» и послужило бы «сшиванию» Украины, которая с точки зрения транспортного сообщения до сих пор выглядит дико разобщенной страной, где нормально от периферии можно добраться только до столицы, а все остальные части связаны очень плохо и неудобно. Что, между прочим, сильно сдерживает развитие бизнес-среды в нашей стране.

В связи со всей этой историей вспомнил свой личный опыт: еще в 2003 году я вместе с одним иностранным инвестором просчитывал бизнес-план запуска лоукост-авиакомпании, которую мы хотели нацелить именно на внутренние перевозки. Мы планировали связать основные города: Киев, Львов, Одессу, Симферополь, Днепр, Харьков. По нашим тогдашним расчетам минимальная цена билета составляла бы 20 долларов, максимальная, на самой длинной дистанции, - 100. Эти цены и сегодня выглядят весьма привлекательно.

Но та наша попытка закончилась так, как заканчивались многие благие начинания в Украине: чиновники встали поперек дороги. Главным «недостатком» проекта стало то, что мы делали ставку на использование недорогих региональных самолетов фирмы Embraer,а нам везде твердили, что мы должны покупать непременно отечественные самолёты. Однако те по своим параметрам вообще не вписывались в экономическую модель: расход топлива и обслуживание оказывались на порядок дороже, что разваливало саму идею проекта.

В случае с Ryanair в роли недальновидных чиновников выступает руководство Борисполя. Пытаясь диктовать собственные условия, они попросту разрушают лоукост-модель перевозчика.

Но именно лоукостеры сегодня во многом формируют рынок, и формируют по праву. Раньше билет на самолёт всегда стоил одинаково дорого: купил ли ты его за месяц или в день полёта, летишь ли ты с тремя чемоданами или с папкой, хочешь ли ты есть в полете или нет. Модель лоукост поломала стандарты гражданской авиации и сделала сервис перелётов доступным, в результате чего люди массово получили возможность путешествовать и видеть мир.

И в нашем случае Ryanair пришла и сказала: «Ваш аэропорт наживается на пассажирах и получает слишком большой доход. Предлагаю: снижаем вместе цены и даём возможность людям путешествовать. Построим новые гостиницы, обновим терминал". Борисполь ответил: "Снижаем цены и теряем наши деньги? Даем вам строить гостиницу и теряем наши деньги? А в терминале у нас вообще утренники… ". Вот и весь разговор, после которого Ryanair предсказуемо повернулась и ушла. Потому что модель лоукоста в таких условиях просто нежизнеспособна.

Однако на то и существует власть, чтобы принимать политические решения. И если руководитель какого-то госпредприятия не научился смотреть дальше послезавтрашнего дня и отвергает инвестора, который мыслит категориями десятилетий, то решение должно переноситься на уровень выше.

Усилия министра инфраструктуры, который сообщил, что добился возобновления переговоров, и вмешательство в ситуацию премьер-министра не дают гарантий, что Ryanair передумает и вернется. Но дают надежду, что и этот урок мы усвоим.

Эдуард Рубин
общественный деятель, сооснователь Харьковского IТ-кластера